"Знаешь, когда ты проживаешь столько жизней, понимаешь, что в мире важнее всего одно – память. И если память есть, то все прожитое тобой длится и длится. Длится всегда"

Самое первое воспоминание в моей жизни: ночь, много людей вокруг, все спешат, мерцают огоньки в темноте и вдруг по улице медленно проплывает автобус, похожий на большую елочную игрушку, освещенный изнутри. И мне вдруг хочется плакать, потому что меня там нет, ведь те, кто едут там – счастливы, хотя я не знаю еще ничего ни о каком счастье. И на крыльях того впервые на свете понятого счастья, этот светящийся автобус летел и будет лететь сквозь всю мою жизнь. Была я и снаружи, была я и внутри, а снаружи детские глаза смотрели на меня с надеждой. Ошибка времени, перекресток мироздания, вечный и неизменный образ счастья – ночной автобус, рыжие окна.

Сказки удивительны тем, что не опровергают друг друга, а дополняют, создавая огромный удивительный мир. Не стоит спорить о сказках, они появились в далекие времена детства мира, когда было еще не о чем спорить, когда не было еще ни добра, ни зла.

Я совсем крошечная гуляю с мамой во дворе, мама рыжая, кудрявая и пахнет сладкими духами и снегом. Я вчера первый раз играла на приставке у кого-то в гостях и теперь придумываю окончание для недопройденной игры. На последнем уровне будет замок и будет он в пушистых сиреневых облаках. А мама напевает песню про шарманщика и сурка. И шарманщик с сурком тоже входят в мой воображаемый последний уровень, в маленькую сиреневую сказку этого вечера. И нам улыбаются большие белые пятиэтажки.

Однажды вдруг, в детской суете, мы останавливаемся, и понимаем, что живем, что это прекрасно и что это конечно. Тогда мир навсегда становится другим. Мы зажигаем свечу своей души и отпускаем ее в плавание под золотым парусом. Но чудо по-прежнему летит с нею рядом.

Однажды, я была еще совсем маленькая, мне приснился сон о том, что я сижу в очень ярком осеннем лесу и делаю кораблик из сосновой коры и золотого кленового листка. А потом опускаю его в ручей и понимаю, что и я и лес находимся на острове, окруженном этим ручьем. Кораблик быстро уплывает за поворот, я бегу за ним, и за поворотом над ветвями, над деревьями вижу огромный корабль с золотыми парусами. А потом я проснулась в самолете, и за окном увидела одно только бесконечное рассветное алое небо. И мне все казалось, что там, по облакам, плывет маленький игрушечный кораблик. Желтенький, в холодном алом море.

Жизнь всегда дает возможность вернуться туда, откуда ты ушел и исправить все, что можно исправить. Это называется правом второй попытки. Второй и последней.

Это была самая большая детская площадка в моем городе, целый городок, спрятанный в тени деревьев, где можно было играть целый день, одному, без друзей, придумывая приключенческие истории и сказки. Совсем недавно она приснилась мне, приснилась в плохом, тревожном сне. И захотелось съездить туда, но были дела, я приехала спустя год, но на месте площадки уже шумела четырехполосная дорога. Но в деревьях вокруг еще бродили мои детские сказки.

Настоящую связь с прошлым всегда очень трудно уловить, она является во вкусах, запахах, звуках, для кого-то простых и ничего в себе не несущих. Но бесконечно важных для нас, некогда вложивших в них что-то. Это еще одна причина того, что полное понимание между людьми не возможно.

Осенняя ярмарка: огромные рыжие тыквы, мутное желтое масло, мед всех оттенков янтаря и множество фруктов; воздух ароматный и сладкий. Я очень люблю ярмарки, их настроение давнего прошлого, века 18, наверное, Москвы, начала зимы. А еще я люблю осенью пить сидр и закусывать его кислым – не магазинным, ровным и красивым, а настоящим – кислым антоновским яблоком.

Путешествие лучший способ познать мир. Необремененный заботами, ты умеешь улыбаться людям, и слушать их так не похожих на тебя, и понимать, что у каждого своя сказка, и каждая сказка по-своему прекрасна.

Поезда: из страны в страну, из мира в мир, со станции на станцию. Блестящей змейкой сквозь сети городов, сквозь жемчужную даль зимних полей, сквозь черный бархат ночного неба. С детства помню ощущение, когда после шумного вокзала попадаешь в душный вагон, каким необычным, почти неземным он кажется. Люблю тихонько слушать музыку, когда засыпает плацкарт и смотреть в темное окно под пару глотков виски. Мне представляется, что наш мир – множество отдельных островков летящих во вселенной и вот с одного на другой в полной темноте летают поезда.

Нет ничего сложнее, чем объяснить, что ты правда любишь то, что не принято любить. Что это не наивность и не поза, что это листик твоей души и твоей памяти.

Мне всегда нравилось смотреть, как в прозрачном осеннем воздухе, прохладном и недвижном, висят клубы дыма из заводских труб, как дым светится на солнце, становится серебряным облаком, а потом – настоящим – улетает в небо. Так черные тяжелые драконы заводов отпускают на волю светлых духов – джиннов, медлительных и мудрых. Неотделимая часть моего города, вид из окна, вид из многих окон.

"Если сбудется его сокровенная мечта, его жизнь сделается пустой, потому что ему будет больше не о чем мечтать".

Испуганной одинокой маленькой девочке, мечтающей о волшебных деревьях, уходящих кронами в небеса, девочке закончившей непопулярную, но очень сказочную и добрую игру о мире, пропитанном волшебством и любовью, но вдруг забывшем об этом, так вот этой девочке приходит длинное письмо.
Было много длинных писем, желая сделать моему далекому несчастному другу подарок, я начала плести из бисера. И если говорить короче, этот человек, которого я так никогда и не увидела, меня создал.
Однажды ему снился сон, что он пытается улететь, а я не пускаю его, потому что не верю, что у него есть крылья. Здесь они у него есть, значит верю. Его нет. Я стала собой, я пишу, рисую и учусь делать чудеса.

Если есть в твоей жизни некий недопрожитый момент, недопережитое счастье, к которому уже нет возврата, запомни его, и пусть оно станет солнечным перекрестком, куда ты будешь возвращаться со всех неудачно-выбранных дорог, откуда будешь уходить в новый путь.

Я и тот человек, хоть я так никогда и не увидела его, сидим в освещенной настольной лампочкой маленькой комнате, два кресла, тяжелые занавески. И масленый обогреватель, тихонько потрескивает. Это не совсем сон, маленькое видение на ночь. Но почему-то оно, в этот осенний вечер – кажется единственным на свете счастьем. Именно в этой комнате, именно, чтобы потрескивал масляный обогреватель.