Внутри меня есть нечто, что побуждает меня следовать этому пути
(А. Платов)

Вот, собственно и все, осталось лишь подвести итог. Герои шли туда – не знаю куда, потому, что, куда идти, в сущности все равно. Они искали святой Грааль, который воплощал смысл мифа – бесконечность и повторяемость бытия, закольцованность судьбы, змеи пожирающей собственный хвост. Язычники находили его, узнав, что ищут во время обряда перерождения. Герой мифа, если взглянуть на миф с его точки зрения, переходит мост лезвие и находит чашу или камень Грааля, воплощенные и прекрасные. На то он и герой мифа. Ни один автор не смог ни на секунду приблизить нас к Граалю, умер де Труа, умер Новалис, унеся с собой в могилу большую часть тайн голубого цветка. Многие авторы предложили свои отгадки на тайну Грааля, но все они, стоит их прочесть, кажутся лишь сказками. И так будет всегда, потому, что, чтобы найти Грааль, нужно перестать быть ‘‘королем’‘, нужно не вернуться. Так что же для нас миф? Что же для нас Грааль, квинтэссенция мифа? Мы начали наш рассказ со сказки, сказкой его и закончим. Сказкой о том, как появляется святой Грааль, как зовет в поиск, у которого, если мы конечно, не герои мифа, нет, и не может быть конца: ‘‘То была прекрасная музыка; в ней спокойная радость и светлая печаль, шум моря и перезвон Колокольцев, и зов в дорогу...То была музыка, исполненная чем-то огромным, и потому – негромкая; музыка, смутно знакомая, тревожно зовущая вспомнить нечто. То была музыка, обещающая столь многое: шум ветра в верхушках сосен и запах моря, рваные полотнища дождя над озерной гладью и узкие лесные тропы... То была музыка, беспощадно вырывающая сердце из груди и уносящая его вперед, так что тебе остается только следовать за ним, - то была музыка Дороги. Услышавший ее, оставался с ней навсегда...’‘

Сумрак, конечно же, бесконечен, как бесконечно любое кольцо, потому, что все мы живем на седьмом слое сумрака
(С. Лукьяненко ‘‘Последний дозор’‘)

Кто бы не прошел через ‘‘Линию грез’‘, новый мир станет счастливым лишь для него одного. Как не стал счастливым этот мир – воплотивший чьи-то грезы.
(С. Лукьяненко ‘‘Линия Грез’‘)

- Я и был волшебник, - признался Мерлин.
- Хороший или плохой?
- Разный. – Он грустно улыбнулся.’‘
(С. Лукьяненко ‘‘Последний дозор)

По каменному плато планеты Грааль, затерянной на окраине империи людей, шли два человека...
(С. Лукьяненко ‘‘Линия грез’‘)

Уже не осталось достойных, мой верный слуга. И я – самый последний из тех, кто в праве коснуться Грааля. Ибо я послал вас всех... зная, что лишь я бессмертен. Ибо я... я...

Король вовсе не перестал быть королем, увидев Бога. Он увидел Бога, когда перестал быть королем.
(С. Лукьяненко ‘‘Линия грез’‘)

- Я не слышал ни о короле Артуре, ни о круглом столе.
- Да, древняя легенда, еще до первых межзвездных полетов.
(С. Лукьяненко ‘‘Линия грез’‘)

Чтобы исцелиться от времени, следует вернуться назад и слиться с началом мира
(Мирча Элиаде)

А с точки зрения самого мифического сознания, ни в каком случае нельзя сказать, что миф есть фикция и игра фантазии
(А. Ф. Лосев)

Большей частью входы в подземный мир были окружены непроницаемым девственным лесом. Этот лес был постоянным элементом в идеальном представлении о входе в Аид.
(Rosher)

Знаю, висел я
В ветвях на ветру
Девять долгих ночей
Пронзенный копьем
Посвященный Одину,
В жертву себе же,
На дереве том,
Чьи корни сокрыты
В недрах неведомых
(Речи Высокого, 138)