Вот один голос тревожится, вскрикивает и убегает маленькими, пожалуй, женскими шажками, а другой огромными, мягкими звериными прыжками бежит вдогонку. Один гремит, как колокол, возносится вверх, а второй подобострастно дрожит и стелется по каменному полу. Потом, кажется, что звучит один, танцует босой на траве, какой-то очень живой, как у фавнов, танец, а второго кажется нет, затих, но стоит вслушаться и вот он – все время был здесь, затаив дыхание любовался танцем, так боясь быть замеченным.