И вот однажды он сидел на серой мостовой, под стенами старого серого собора, уходящего шпилями ввысь, в самое серое небо. Юноша играл на флейте и был счастлив, потому что все еще не было для него на свете ничего милее старых городов и их, вымощенных потертыми камнями дорог. Люди показывали его друг другу, рассказывая о том, как длинна его жизнь и его мелодия. А он не верил людям, и вовсе не верил, что на свете возможно такое волшебство.