Весна была еще совсем ранняя. В тенистых низинах лежал еще мокрый, темнеющий снег, земля, влажная и темная, еще не покрылась прозрачным туманом первой травы и была совсем голая, если, конечно, не считать мертвых, прошлогодних листьев. Зато повсюду уже звенели ручейки, только на ночь, по-прежнему морозную, они замолкали, покрывшись корочкой льда. И вот под ласковым солнечным лучом на берегу речки, звенящей и достаточно большой, чтобы не замерзать ночью, расцвел первый желтый, как сам солнечный луч, нарцисс.

Расцвел и увидел большое весеннее небо, потом – холодную речку, а потом, в ее крошечных быстрых волнах – свое отражение. И сразу улыбнулся – такой он был милый, свежий и желтый, как весеннее солнышко. Вот как приветливо звенит ему – в благодарность за его красоту – речка, вот как славно гладит его ветерок.

Нарцисс подставил свои желтые лепестки ветру, листочками-ладошками потянулся к воде, зачерпнул несколько капель и со звоном уронил обратно, в воду. И каждая из них за короткую секунду падения, успела поймать и унести с собой в реку – солнечного зайчика. А нарцисс еще раз оглянулся вокруг и понял, что весенний мир тоже вполне красив – под стать ему самому, прекрасному желтому цветку.

Вскоре на его листья опустилась стрекоза. «Ты такой милый – сказала она! – Идем со мной, подальше от реки и ветра, за холм, под теплый мох. Скоро ночь, наступит холод, ты замерзнешь и умрешь, а ведь ты такой славный, такой милый!» И стрекоза обняла нарцисс всеми шестью своими лапками. Но тот и слушать не стал, он уже верил реке и ветру, и думать не хотел, что они способны сделать ему больно.

И вот уже погасло солнце, скрылось за ветвями, и ветер, дувший со стороны реки, стал таким же холодным как ее вода. Нарцисс задрожал, укрылся прозрачными молодыми листьями от ветра и стал смотреть вверх, где уже появлялись первые звезды.

Стрекоза все обнимала его, и проснувшиеся с теплом мухи жужжали ему: «Беги, пойдем с нами, зачем тебе эта река и этот ветер? Еще один порыв и твои прекрасные лепестки улетят навсегда, а листики завянут и поблекнут». Потом все они улетели. А нарцисс остался стоять на берегу реки, потому что полюбил ее и свое отражение в ней. Без нее и он, и его отражение, и вся его новенькая жизнь потеряли бы всякое значение.

Так завянет и погибнет на берегу наш маленький нарцисс. И до последней своей минуты он будет отражаться в любимой воде, и любимые волны унесут его лепестки, а с ними и его жизнь. А люди сложат сказку о том, как увлеченный любованием собственным отражением, погиб самовлюбленный цветок. И только стрекоза и пара мух будут помнить правду и никогда больше не поверят холодной реке и переменчивому весеннему ветру.