Девочка взяла из дома зонт и, не смотря на моросивший дождь, отправилась гулять. Куда глаза глядят. А глаза глядели на озеро в предосеннем лесу. Может быть, это была та самая, уже знакомая нам девочка, а может другая. Не все ли равно?

Это был конец сентября, то замечательное время, когда на земле еще правит летнее тепло, но мир уже наряжается, готовясь к самому печальному и самому красивому из своих праздников – празднику осени. По-особенному пахнет воздух, а прохладные сумерки кажутся сиреневыми. А это и были сумерки.

А осенний лес, озеро и деревья уже готовились праздновать Хэллоуин, свой древний волшебный новый год. Тихонько оживали, открывали глаза старые деревья, и потягивались, скрипя ветвями.

Озеро с радостью отражало в своей едва тронутой дождем глади оживавшие деревья, улыбалось им и уже видному среди осенних туч, закатному солнцу. На деревьях поспевали плоды и источали сладкий, чуть винный запах.

Особенно чудесно пахла лесная ежевика, гляделась в озеро и поправляла свои красные, праздничные листья, черные блестящие ягоды. Хэллоуин, или древний Самайн, как его некогда называли, надо встретить достойно.

Готовясь к наступлению Хэллоуина, покинули свои укрытия даже волшебные существа, правда, пока они прячутся в лесу, боясь излишнего человеческого внимания. Но в ночь Самайна весь мир будет принадлежать им. Сотрется грань миров и времен.
Маленькая русалка взобралась на водяную лилию, и лесная утка несет ее по всему озеру, с одного края, на другой.

Лесной эльф, дух древнего мира, смастерил пару фонариков и носит их с собой, освещая темные чащи. И лесные светлячки, принимая их за своих, садятся на пушистую спинку эльфа. И в лесу становится светлее.

И сам дух осеннего неба, серый грифон, парит над лесом, задевая серебристой спиной влажные облака, и от взмахов его крыльев, чуть прозрачнее, чуть холоднее становится воздух. И золото закатного солнца отражается в его перьях.

А девочка восторженно оглядывается вокруг, захваченное этим лесным, почти осязаемым волшебством, она не видит его, только чувствует. Едва-едва. И вспоминает, как в детстве играла в кораблики, собирает из палок лодочку, сажает в нее любимого плюшевого мишку и отпускает в плавание по лесному озеру.

Стоило лодочке отплыть от берега, немного подальше, и мишка ожил, ведь волшебство леса, где уже слышны шаги Самайна, действует и на игрушек. Вода тихонько струилась под деревянным бортом лодочки. Неведомо откуда взявшееся течение несло мишку к волшебным берегам.